![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
У нас во дворе два продуктовых ларька. Продавцами в нем грузины, семья беженцев. Папа - в бакалее, мама - во фруктовом (сын пока тянет лямку в школе). При моей рассеянности совершенно незаменимые люди: не раз и не два они мне возвращали забытую мною накануне еду (после совершения акта покупки я полагаю свою миссию оконченной, разворачиваюсь и ухожу).
Позавчера наш грузинский бакалейщик спас ребенка. Дело было так. Три цветка жизни решили разжечь костер из промасленной ветоши, кторая лежала здоровенной кучей в узком зазоре между гаражами и сеткой, окружающей гаражную территорию. Один смышленый цветок перелез через сетку, встал на ветошь и добыл огонь. Результат юное поколение удивил, а больше всего удивился стоявший в куче ветоши, поскольку внезапно обнаружил, что его штаны объяты красивым ярким пламенем. Продолжение могло бы быть очень грустным, потому что выбраться из костра было невозможно: сзади тупик, где к забору тесно прилегает гараж, а спереди - костер. Но, пока я, обернувшись на вопли, в полном ступоре пыталась понять, где бы найти воду на нашей совершенно сухой улице, бакалейщик уже мчался к месту действия, схватив со своей витрины пятилитровую пластиковую канистру с питьевой водой. Крышку он свинтил на бегу, а мальчика потушил быстрее, чем я вообще успела как следует осознать происходящее. После чего спокойно вернулся в ларек и продал мне молоко.
А вчера я была в диагностическом центре. Один хороший человек, специалист по аутизму, прочел мой диссер и замышляет применить меня вместе с диссером к изготовлению методики оценки восприятия у аутистов. При тяжело форме заболевания дети-аутисты не могут говорить или писать, и очень трудно как-то понять, что вообще они способны видеть и понимать, и как им что-то объяснить. Ну и я была приглашена поработать на приеме, чтобы не слишком оторваться в своих планах от действительности. Писали ЭЭГ, восемь детей за день. Семь из них привели русские мамы-одиночки. И одного очень тяжелого мальчика – семейная пара. Мама русская, папа – из Южной Кореи. Пока длилась процедура, корейский папа тихонько пел по-корейски своему сыну, чтобы ребенку не было страшно.
Почему я все это пишу? Черт, почему же я все это пишу. А вы почему?
Позавчера наш грузинский бакалейщик спас ребенка. Дело было так. Три цветка жизни решили разжечь костер из промасленной ветоши, кторая лежала здоровенной кучей в узком зазоре между гаражами и сеткой, окружающей гаражную территорию. Один смышленый цветок перелез через сетку, встал на ветошь и добыл огонь. Результат юное поколение удивил, а больше всего удивился стоявший в куче ветоши, поскольку внезапно обнаружил, что его штаны объяты красивым ярким пламенем. Продолжение могло бы быть очень грустным, потому что выбраться из костра было невозможно: сзади тупик, где к забору тесно прилегает гараж, а спереди - костер. Но, пока я, обернувшись на вопли, в полном ступоре пыталась понять, где бы найти воду на нашей совершенно сухой улице, бакалейщик уже мчался к месту действия, схватив со своей витрины пятилитровую пластиковую канистру с питьевой водой. Крышку он свинтил на бегу, а мальчика потушил быстрее, чем я вообще успела как следует осознать происходящее. После чего спокойно вернулся в ларек и продал мне молоко.
А вчера я была в диагностическом центре. Один хороший человек, специалист по аутизму, прочел мой диссер и замышляет применить меня вместе с диссером к изготовлению методики оценки восприятия у аутистов. При тяжело форме заболевания дети-аутисты не могут говорить или писать, и очень трудно как-то понять, что вообще они способны видеть и понимать, и как им что-то объяснить. Ну и я была приглашена поработать на приеме, чтобы не слишком оторваться в своих планах от действительности. Писали ЭЭГ, восемь детей за день. Семь из них привели русские мамы-одиночки. И одного очень тяжелого мальчика – семейная пара. Мама русская, папа – из Южной Кореи. Пока длилась процедура, корейский папа тихонько пел по-корейски своему сыну, чтобы ребенку не было страшно.
Почему я все это пишу? Черт, почему же я все это пишу. А вы почему?
