о заслонках

Michael Anderson говорит, что одним из поворотных моментов антибихевиористского движения послужило изобретение и распространение компьютерного программирования. Бихевиоризм не позволял никаких рассуждений о внутренних мотивах поведения потому что мы их не видим. В эксперименте можно наблюдать входные условия и реакцию животного, физическая природа промежуточного процесса между стимулом и реакцией для нас закрыта, и оттого рассуждение о ней является спекуляцией. Мы не можем зарегистрировать сознание, а значит нельзя утверждать, что оно существует.
С распространением программ стало просто себе представить, что, собственно, может быть между входными данными и выходным результатом - программа. Она вполне физическая. И подход молодых ученых естественным образом поменялся в сторону "ты суслика видишь? нет. а он есть." Начался поиск внутриголовных программ. В процессе которого тоже было много всего весеелого, потому что концепция программы предполагает, что она заложена раз и не меняется в процессе использования, так ведь? В промежутках между использованиями - да, но не во время выполнения. А значит, поведение должно прежде всего зависеть от записанного в ДНК. И нервные связи не должны меняться после того как установлены в младенчестве...

Тут уместно вспомнить, что история изучения рефлекторнй дуги (как пути от стимула к реакции) началась с Декарта, который обяснял рефлекс механическими причинами: стимул (например, попадающий в глаза свет) вызывает вибрации в соответствующем органе чувств, откуда в мозг идут очень тонкие нити (настолько тонкие, что не поддаются анатомическому изучению), натяжение которых открывает в мозгу особые заслонки, позволяя спинномозговой жидкости устремляться к мышцам по полым трубкам нервов, создавая давление, заставляющее мышцу сократиться.

Был ли Декарт дураком? Да, честно говоря, всякому бы стать таким дураком. Просто про заслонки и гидравлику он понимал хорошо. Дальнейшая история вопроса показывает, что методы объяснения постоянно тяготеют к заслонкам своего времени. Потому что нет у нас никакого другого способа объяснять вещи, кроме как через то, что мы уже понимаем.